Трупы молоденьких юнкеров растащили шакалы и волки… 100 лет трагедии в Сукко

Обратился в редакцию «Черноморки» краевед из Джигинки Павел Меньшиков. «У меня среди артефактов есть два любопытных, мне их когда-то подарили поисковики, работавшие в долине Сукко. Это винтовочная гильза бельгийского производства 1917 года выпуска и помятая юнкерская кокарда с фуражки. Без всякого сомнения, это осталось со знаменитого врангелевского десанта на Анапу в августе 1920 года. А ведь этому десанту на днях исполняется ровно 100 лет! Знаю, что на самом деле события в Сукко разворачивались не совсем так, как они описаны в советской историографии. Не могла бы моя любимая «Черноморка», для которой не существует «белых пятен истории» рассказать подробно о тех трагических днях?»

  Когда отошедший в 1920-м с войсками в Крым Врангель обдумывал план возвращения на Кубань, то лучший кандидатуры возглавить десант, чем генерал Сергей Улагай, у него не было. Этот анапчанин (родился на хуторе Суворов-Черкесском) пользовался огромной популярностью у казаков, за ним могла подняться вся Кубань.

   О готовящемся десанте знал весь Крым, об этом говорили даже на базарах по обе стороны пролива, тем не менее красные так и не узнали точное место высадки. Тем более, высадились улагаевцы с разницей в несколько дней в трех местах: в Ахтарях, на Тамани, и у нас на Утрише. Основной десант, куда входили несколько казачьих дивизий, атаковал Ахтари, захватил Тимашевскую, Брюховецкую, развивал наступление на Екатеринодар, не дойдя до столицы Кубани 40 км. На Тамани десантом были захвачены станицы Ахтанизовская и Вышестеблиевская…

  Но речь сегодня пойдет о третьей, «утришской» группе, возглавляемой генералом Череповым и имеющей цель отвлекающего маневра. Под началом Черепова были не 1,5 тысячи штыков, как писалось в советской историографии, а всего лишь 500 человек, да и то большинство из них составляли молоденькие юнкера Корниловского училища. Были с юнкерами еще дивизион спешенных черкесов и 2 полевых орудия.  

  Командовал высадкой одетый в казачью форму генерал Черепов. Высадили всех 18 августа у мыса Утриш с крейсера и двух транспортных пароходов. Место высадки указали ночью световым сигналом «зеленые» скрывающегося в анапских лесах полковника Лебедева. Жалко только вот, с отрядом самого Лебедева встретиться десантникам так и не удалось…

  Цель десанта была достигнута: командарм 9 армии красных Левадовский посчитал, что под Анапой высадились значительные силы и бросил туда 190-й, 191-й, 197-й и 220-й полки, 22-ю дивизию РККА и стоявшую в ст. Гостагаевской бригаду 9-й дивизии.

  Юнкера, захватившие Сукко, и двинувшие было на Анапу, остановились и приняли неравный бой. Бой был затяжным, страшным, перемешанным с кровью и грязью (накануне прошел сильный ливень) и длился больше суток. Била по укрытиям подтянувшаяся артиллерия красных, поднимались одна за другой в атаку красноармейские цепи. Но юнкера , прикрывая отход остальных на подошедшие суда, стояли насмерть. Мало того, и сами, со штыками наперевес и криком «ура!», поднимались в атаку…

  Кто же они были, эти безусые 17-18-летние мальчишки, будущие офицеры русской армии? В списках Корниловского юнкерского училища не удалось найти ни Голицыных, ни Оболенских, ни Раевских, ни других известных дворянских фамилий. Корниловское юнкерское училище, сформированное вначале в Ставрополе, по составу резко отличалось от других училищ тем, что более 70% юнкеров были выходцами из простых семей – крестьян, казаков, мещан. Скорее всего потому, что и сам генерал Корнилов, чье имя было  присвоено училищу, погибший к тому времени под Екатеринодаром, был из семьи простого казачьего хорунжего.

  Юнкера-корниловцы прониклись высокой идеей служения России. Не было никакого понуждения к учебным занятиям! При полном отсутствии учебников они показывали блестящие результаты, несли нелегкую солдатскую службу. Им было с кого брать пример – около 95% офицеров, командиров и преподавателей училища являлись участниками 1-й мировой, имели ордена. В училище преподавали 11 генералов и офицеров Генерального штаба. Юнкера приняли боевое крещение в боях под Ростовом и Батайском в декабре 1919-го и январе 1920-го. Зимой 1920-го училище было переведено в Керчь, там потом и формировался десант на Анапу.

Юнкера выполнили свою задачу – отвлекли значительные силы красных, дали возможность сесть на суда раненым (в числе раненых оказался и генерал Черепов), сами отступили, только когда погрузка на суда была закончена. Но и здесь не все обошлось – красной артиллерией была серьезно повреждена одна из барж и ее пришлось бросить у берега.

Около 150 юнкеров осталось лежать навеки на месте боя. Если убитых красноармейцев всех подбирали и с почестями похоронили, то трупы мальчишек в погонах были просто брошены. Черные вороны выклевывали им глаза, а утришские волки и шакалы разнесли по кустам их косточки…

Улагаевский десант был разгромлен и под Екатеринодаром, и на Тамани – одна за другой вступали в бой красные дивизии. В рядах красных находились и начальник политуправления 9 армии Д. Фурманов, и знаменитый комбриг Ковтюх (помните из «Железного потока», будущие писатели В.Вишневский, А. Бек, Ф. Глазков. Ленин заявил: «Разгром улагаевского десанта – дело общегосударственной важности». Ох, и не нравился, видно, Ильичу анапчанин Сергей Улагай!

На судах десант вернулся опять в Крым. Интересно, что в улагаевском десанте участвовало 14 тыс. человек, а ушло с Кубани… 17 тысяч! Это прибавились к ним казаки – пешие и конные.

За десант на Анапу барон Врангель вручил Корниловскому училищу серебряные трубы с лентами Ордена Св. Николая Чудотворцв. С уходом врангелевской армии из Крыма поредевшее училище было переведено в турецкий Галлиполи, там юнкера заканчивали учебу. Только 69 человек из того выпуска в декабре 1920 г. получили офицерские погоны. Да и то, как вспоминают, вручили только погоны, формы не было…

Как сложилась судьба этих юнкеров, неизвестно. Есть сведения, что многие после 1945 года уехали в Парагвай. Наш земляк генерал Улагай свои дни закончил во Франции, умер в апреле 1944 года, похоронен на знаменитом кладбище Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем. Генерал Черепов так ненавидел Советы, что в годы ВОВ поступил в Русский охранный корпус, командовал батальоном, воевал в Сербии против партизан. Умер в 1964 году в США.

Что касается участников боев с другой стороны, то тут картина несколько иная. Тот же Дмитрий Фурманов, автор «Чапаева», получивший за ликвидацию улагаевского десанта орден Красного Знамени, внезапно умер от менингита в 1926 году. Думаю, что ему «повезло». Поскольку командарм-9 М. Левандовский в 1938 г. был обвинен в троцкистском и военно-фашистском заговоре и вскоре расстрелян. В том же году расстреляли, как «врага народа», и легендарного комбрига Е. Ковтюха.

Наткнулись я случайно в архивах на материалы, проливающие свет на трагическую судьбу еще одного участника ликвидации анапского десанта, Георгия Рябцева. Правда, в те дни в чинах больших он у красных не был – командовал он разведкой 190-го стрелкового полка 9-й армии. Потом Георгий Петрович служил под Ленинградом, начальником погранзаставы. С 1935 г. – помощник начальника штаба кавалеристского полка, капитан. В 1939 г. – начальник полковой школы 25-й (знаменитой чапаевской!) кавдивизии. С 1940 г. – командир батальона, с апреля 1941 г. – командир 539 стрелкового полка, майор. В сентябре 1941-го Рябцев попал в плен. Поскольку владел немецким языком, в лагере был назначен переводчиком. Но весной 1944 года его судьба резко переменилась – он вступил в Русскую Освободительную Армию генерала Власова. Стал командиром 3-го полка 10-й пехотной дивизии, получил звание подполковника. (Вот где могли встретиться они с генералом Черепановым! Вспомнили бы оба Анапу!). Сражался с полком на Одере в марте 1945 г. Рябцев был одним из инициаторов выхода РОА из подчинения вермахту. Повел свой полк на помощь восставшей Праге, отбил у эсесовцев аэродром в г. Рузини, удерживал его до подхода Советской Армии. После того, как 12 мая 1945 года пол был распущен и, понимая, что выхода у него нет, застрелился близ селения Брежзнице. Что вспоминал он в последние секунды жизни? Родительскую хатку в ярославском селе? Или остекленевшие глаза мальчишек-юнкеров, убитых под Анапой? Этого уже никто не узнает…

Неумолимое время давно уже расставило все на свои места. Мы перестали делиться на красных и белых, мы многое осмыслили, мы прокляли ту братоубийственную войну, где полегли по ту и другую сторону русские люди… И, думаю, было бы правильно на месте боя установить на народные деньги и средства спонсоров о погибших юнкерах – о мальчишках, влезших в это пекло гражданской войны и сложивших здесь головы…

Геннадий ВОЙТЕНКО, газета «Черноморка» Анапа